Ребенок любил теряться в этом мире сложных имен. Он едва мог читать, но любил их, несмотря ни на что. В этом мире, где царило воображение, реальность была русской красоты. В славянской душе, он черпал силу, чтобы бороться с бедностью. Тепло самовара согревало его маленькое сердце. Он не знал о шведских спичках. Только тепло чая могло его коснуться. Или камин в гостиной. Он всегда стоял у камина, как принц. Он знал, что это было по-идиотски. Именно поэтому он оставался там. Остальные были холодны. Конечно были двери, ведущие в комнаты, но он не осмеливался их открывать без персонажей. Дело было, не в том, что они были богаты, но в том, что они были закрыты. Он не обладал ключом. Он умел читать только тексты изгнанного. Его слова были похожи на болезни. В глубине его мыслей, ему было хорошо. Другие говорили, что они были слишком жестоки, но они не представляли себе жизни ребенка. Посреди несчастья, у изгнанного было нечто благородное. Запрет жизни на его земле имел нечто величественное. Он знал, что однажды он бы прибыл туда. А между тем, он читал историю рядом с самоваром. Он слышал крики страсти, и плакал. Но ничто не могло его лишить его принца, несмотря на долгую протяженность дней. Ночью он спал как можно меньше, чтобы узнать продолжение.