Ты должен был смириться,
общество не хотело твоей человечности,
только картины могли её поддержать,
и выдержать то, что ты вынес.
Все эти годы ты не брался за кисти,
чтобы жить как другие,
но другие не могли
жить как ты.
Так, необходимо было прикоснуться
до цветов истины,
чтобы не умерла
скромность красоты.